Отрывки из судового журнала пиратского судна «Головорез», затонувшего над скоплением жемчужин «Голлейд» при таинственных обстоятельствах.

День с начала плавания: 18. Положение: 10 морских игглоу к северу от основного транспортного пути.
Вести судовой журнал – обязанность и привилегия капитана, но, из-за того, что вот уже три дня наш капитан пьет горькую, судовой журнал не велся должным образом. Поэтому я, старший помощник Эрракс Милл, по прозвищу Рыбий Корм, начинаю вести собственный отчет, чтобы впоследствии предоставить его владельцу торгового корабля, который прислал мне письмо с предложением о найме не далее как в прошлом месяце. Оговорюсь сразу: после беспутной и развращенной жизни на борту судна, промышляющего грабежом и разбоями, я готов остепениться и навсегда порвать с пиратским прошлым. Ошибки молодости навсегда послужат мне уроком: больше я не приму участия в рейсах «Головореза».

День с начала плавания: 18 (вечер). Положение: 3 морских игглоу к северу от основного транспортного пути.
Капитан, как обычно, мертвецки пьян. На наше несчастье, среди ценного груза, добытого со взятого на абордаж корабля, обнаружился великолепный ром. Команда, увы, не оценила его вкус, так как все запасы забрал капитан, пригрозив «кошками» любому, кто посмеет возражать. Теперь капитан, именуемый в наших краях не иначе, как Эгер Коготь, ушел в запой. Боюсь, это кончится плохо: в прошлый раз в приступе ярости он отрезал ухо юнге и угрожал, что выкинет за борт всех оголтелых крэтсов, что наводнили судно. Излишне говорить, что ему лишь примерещилась эта нечисть.

День с начала плавания: 21. Положение: 100 морских игглоу от ближайшего берега. Ориентируемся по Мирроу.
На судне царит тяжелая атмосфера уныния и подозрительности. Я долго ломал голову, в чем дело, и даже тихонько расспросил команду о причинах тревоги. Матросы молчат, словно сговорившись, лишь старый кок упомянул о гиблом месте, над которым проплывает наш корабль. Мол, ему чудится странная…мелодия? Голос? Звук? «Духи утопленников» - утверждает Непотопляемый Вилли и опасливо озирается.

День с начала плавания: 30. Положение: 15 морских игглоу от транспортного пути. Проплываем над подводными рифами.
Лот, который мы спускаем для проверки глубины, в этот раз принес с собой нечто необыкновенное. Счастливый матрос, вытянувший груз, обнаружил, что в его веревках запуталась большая жемчужина «Голлейд» - настоящая редкость в этих краях. (Радость его, впрочем, была недолгой – драгоценную жемчужину присвоил себе капитан, пригрозив моряку побоями). Команда, увидевшая добычу, тут же воодушевилась. Многие предлагали нырнуть за борт, мол, там, на дне, много такого добра. Я отрезвил их, заметив, что в этих широтах, помимо жемчужных раковин, можно поймать неплохую акулу, главное, чтобы наживка была побольше.

День с начала плавания 31. Положение: держимся транспортного пути, ровный курс.
Капитан становится все угрюмей. Матросы боятся проходить мимо его каюты, да и я, в чьи обязанности входит каждое утро докладывать о состоянии дел на корабле, стараюсь не задерживаться рядом с ним. На полу ровными рядами выстраиваются пустые бутылки. По ночам из капитанской каюты доносится бормотание и проклятья.

День с начала плавания: 31 (час спустя). Положение: 12 морских игглоу от транспортного пути.
Пока капитан бесцельно шатался по трюму, выискивая новые запасы рома, я пробрался к нему в каюту и осмотрелся. На дне полупустой бутылки странная жидкость, внешне напоминающая ром, но обладающая совсем иным цветом и ароматом. Меня вдруг неудержимо потянуло отхлебнуть из горлышка, хотя я и понимал, что делать этого не следует. Я боролся с собой, но запах манил все сильнее…. Вдруг неподалеку раздалась брань капитана, пошатнувшегося от качки, я опомнился и выскочил из каюты.

День с начала плавания: 32. Положение: 35 морских игглоу к северу. Судно сбилось с курса.
Я всерьез подозреваю, что капитан сошел с ума. Он отдает противоречивые приказы, а стоит намекнуть ему об этом, впадает в неистовство. Уже двое несдержанных на язык матросов болтаются на реях. Я подумываю о том, чтобы поднять бунт и засадить капитана в тщательно запертый кубрик вплоть до возвращения в родную гавань. Но на судне его власть слишком сильна – команда побоится выступить против безумца.

День с начала плавания: 37. Положение: 60 морских игглоу к северо-западу. Мы теряем скорость.
Сегодня утром капитан шатающейся походкой вышел на мостик. Я подобрался поближе и заглянул ему в глаза. Ужас охватил меня, когда я увидел его взгляд – остановившийся, неподвижный. Такие равнодушные глаза могли бы принадлежать трупу. Не глядя ни на кого, капитан хрипло выкрикнул: «Вниз! Все вниз!» Боцман решил, что речь идет о трюме, и спросил, за каким дьяволом надо туда идти. Но капитан с безумным смехом заявил, что нужно опускаться гораздо глубже – на самое дно.

День с начала плавания: 40. Положение: не определено. Курс потерян.
Мы с боцманом, младшим помощником, Непотопляемым Вилли и еще парой матросов решились напасть на капитана и запереть его в кубрике. Если судьба будет к нам благосклонна, мы сумеем это провернуть. Мы пристанем в ближайшем порту и лишь тогда выпустим его из заточения. Этого требует здравый смысл, но что-то тревожит меня…. Итак, бунт? Я с ужасом жду предстоящей ночи, когда все решится.

День с начала плавания 41. Положение: не определено.
Проклятие! Он опередил нас! Оказывается, безумец следил за нами. Какой-то предатель поведал ему о наших планах. За час до условленного срока нас выбросили на палубу, как мешки, долго били и, наконец, стащили в кубрик. Судовой журнал остался при мне – я хранил его за пазухой, но вряд ли он попадет в нужные руки. Боюсь, теперь судно обречено…. Помоги нам, Шеара!
День с начала плавания: неизвестен. Положение: не определено.
Уже три дня без еды…сверху доносятся крики и отрывистые команды. Похоже, матросы слишком поздно поняли, что к чему…. Боцман лежит без сознания, скоро нам придет конец. В щели начала затекать вода…. Кажется, путь «Головореза» лежит на темное дно океана.