Давно, по истечению трехсот восьмого дня с пришествия Шеары, обитель наша обрела нового послушника. Он пришел издалека, юный и пытливый ум его снискал наше расположение, а доброта сердца его развеяла все сомнения в правильности нашего решения. Мы стали делить с ним кров и хлеб, и он платил нам послушанием и смирением. Новоиспеченный брат назвался Мамалюкой, и имя это, как впоследствии стало ясно, вполне подходило ему, ибо так в старину называли людей, в чьей душе способно зародиться тщеславие. Прилежный ученик, он довольно быстро освоил все необходимые манускрипты, изучил древние письмена. Страждущие обращались к нему за помощью, ибо не отказывал он никому ни в свитках с благословениями, ни в добром слове. И не было ничего, что не знал бы Мамалюка о порчельниках, и казалось, сам священный огонь благоволил ему. Мы отдаем все силы на воцарение в мире добра и справедливости, взывая к милосердию и терпению по отношению к ближнему, и частью нашего общего дела заслуженно стал Мамалюка. Он всегда принимал самое активное участие в собраниях братства, к его мнению прислушивались, ведь он был искусным и опытным мастером. Единственное, что удручало нас, желание брата Мамалюки из всего пытаться извлечь выгоду. Не раз он пламенными речами и горящим взором своим старался убедить нас, что больше пользы принесет Братству продажа благословений, что раздаривая их направо и налево, мы только мешаем Братству стать могущественной организацией. Не покидала его мысль эта, тяготила его дума тяжкая. И этим подрывал он исконные устои наши, ведь доброе слово – лучшая благодарность для нас. Но мы не придавали значения высказываниям его, ибо неоспоримы были заслуги его и честно выполнял он свой долг. Если бы тогда мы только могли себе представить… Но стали мы замечать, неладное: Мамалюка где-то пропадал целыми днями, пустовала его келья. А когда он появлялся, то чернее тучи бродил по узким проходам, стал скрытен, ни с кем не желал заговаривать. А как-то вечером, столкнувшись в дверях с достопочтимым келейником Синегао, из-под полов длинной рясы Мамалюки выпал сверкающий кроваво-красный рубин. Синегао был подслеповат, но такого блеска не мог не заметить. И тогда открылась нам страшная правда! Раскинул руки Мамалюка, захохотал и выкрикнул все, что на душе его накопилось и терзало его. Обозвал он нас сборищем слепцов и дураков, которым суждено до конца жизни своей влачить нищенское существование. Сказал, что не желает прозябать в безденежье, когда за его познания и помощь готовы хорошо платить золотом и самоцветами, и что не желает более растрачивать свои таланты попусту. С этими словами покинул нас Мамалюка. Никто не стал его удерживать, да и сумел бы. А по прошествии нескольких дней странные вещи стали происходить в мире Фэо. К нам то и дело обращались воины, сетующие на то, что наложенная магия апотропеи не защитила их от проклятий, утратив чудодейственные свойства. Мы были в недоумении. Мучаясь в догадках, мы ожидали новостей, и они пришли к нам, но совсем не оттуда, откуда мы предполагали. Умирающий воин поведала нам о кровавом побоище недалеко от Зарослей дурмана: когда уже казалось, что битва выиграна, появился низкорослый человек с развевающими на ветру волосами. Он поднял над головой таинственный посох - и вмиг рассеялись спасительные чары, дарованные Братством. В глазах его блистали искры тщеславия! Не могли поверить мы в услышанное: только один человек так подходил под описание!
Весть о предательстве Мамалюки камнем легла на наши сердца, огненной стрелой пронзила их, испепелив дотла. Вспомнили мы прощальные слова его и поникли наши головы. Поддавшись искушению, в бесконечной погоне за властью и богатством перешел Мамалюка на сторону заклятых врагов наших, предав идеалы братства. Все тайны, в которые был посвящен он, все секреты были отданы в руки Вершителей зла. Как нам стало известно, уже давно они искали среди нас человека алчного с неусмиримою гордынею, того, кто способен поддаться соблазну денег и на все готов, дабы потешить свое самолюбие. Это испытание для каждого: Мамалюка слаб духом оказался. Но, ужаснее всего, стало чудовищное творение изменника: чтобы снискать благосклонность проклятья насылающих, заслужить их доверие, был создан посох, с помощью которого можно рассеять любую из магий Братства Добродетели. Мамалюка сам вложил в руки врага смертоносное оружие. Но не стали мы опускать руки, ибо мир еще не совершенен и тем благороднее и ценнее стремление наше привнести добро в Фэо, наделить мудростью и обогатить души живущих терпением.